— М-мда, капитан, ваше отношение к служебным обязанностям и забота о нашей гостье делает вам честь. Когда вы должны там быть? За два часа до отлета, да?
— Да, но…
— В то время, как Элен… Тебя ведь зовут Элен, правда? Так вот, Элен должна быть там за тридцать минут до вылета. Что я беру на себя.
— Фред, я вовсе не хочу портить тебе утро, но ты же знаешь, что здесь чертовски трудно достать кэб. Поэтому я позаботился заранее, и он сейчас стоит и ждет нас, хотя и ворчит. Я имею в виду кучера.
— Чистая правда. Кучера нас любят, потому что их лошади не любят взбираться на наш холм. Именно по этой причине, мой дорогой и любимый родственник, я вчера вечером заказал экипаж, пообещав мешок золота. И в эту самую минуту надежный старый Росинант находится внизу, в стойле у привратника — он набирается сил, пожирая кукурузу, початок за початком, чтобы быть в полной боевой готовности. И как только я дам сигнал, привратник (разумеется, подкупленный мной заранее) запряжет милое животное в коляску и подаст ее к подъезду. После чего я доставлю Элен к выходу на посадку ровно за тридцать одну минуту до вылета. И таким образом я ублажу то обилие плоти, которое окружает твое сердце.
— Ты хочешь сказать, которое сейчас находится рядом с твоим сердцем.
— Я хочу сказать то, что сказал.
— Что ж… Мардж, ты как?
— М-мм… А это ничего, Жан? Мне бы не хотелось выпрыгивать из постели сию секунду, но… Я не хочу опоздать на твой рейс.
— Ты не опоздаешь. На Фредди можно положиться, хотя по его виду этого не скажешь. В любом случае выйди отсюда не позже одиннадцати, тогда ты успеешь даже пешком. Я сохраню тебе место после последней проверки — у капитана все же есть некоторые привилегии. Ну-с, очень хорошо, можете возвращаться к прерванному занятию, — Жан взглянул на часы, — мне пора. Пока, ребята!
— Эй, может, ты поцелуешь меня! Что это за «пока»!
— Зачем? Мы увидимся на корабле, а потом у нас будет время в Виннипеге.
— Поцелуй меня, черт тебя побери, или я опоздаю на твой дурацкий корабль!
— Тогда оторвись от своего жирного римлянина и постарайся не испачкать мою красивую форму.
— Старик, — ухмыльнулся Фредди, — не подвергай свой фрак такому риску! Я поцелую Элен и за тебя и за себя.
Жан наклонился и как следует поцеловал меня в губы, а я… Я не испачкала его красивой формы. Потом он чмокнул макушку Фредди и сказал:
— Все, развлекайтесь, ребята. Но не забудь доставить ее вовремя в порт. Пока! — В комнату заглянула Бетти, Жан обнял ее за талию и вместе с ней вышел, закрыв за собой дверь.
Я переключилась на Фредди. Он с улыбкой спросил:
— Элен, ты готова? Если нет, приготовься!
И я с удовольствием приготовилась, радостно думая, что Жан, Бетти и Фредди — это как раз то, что нужно Фрайди, чтобы выкинуть из головы и тех лицемерных пуритан, с которыми мне так долго пришлось делить крышу над головой.
Бетти принесла нам чай так вовремя, что, я полагаю, она подслушивала у двери. Она уселась на кровати в позе лотоса и выпила с нами чаю. Потом мы встали и позавтракали. Я съела кашу со сливками, два яйца всмятку, сэндвич с колбасой и кентерберийской ветчиной, кусок горячего пирога с вишневым джемом и лучшим в мире маслом, апельсин и запила все это крепким кофе с молоком и сахаром. После этого, даже если бы весь мир лопнул так же, как лопнула для меня Новая Зеландия, мне было бы наплевать.
Фредди к завтраку надел лава-лава, но Бетти не стала утруждать себя этим, и я последовала ее примеру. Я росла в спец-яслях, и потому никогда не пойму до конца все правила человеческого этикета, но одно я усвоила твердо — женщина в гостях должна одеваться (или раздеваться) соответственно хозяйке. Вообще-то я не привыкла разгуливать голышом перед людьми (перед своими в яслях — это другое дело), но с Бетти я чувствовала себя удивительно и просто. Интересно, вела бы она себя так со мной, если бы знала, что я — ИЧ? Думаю, да, но у меня не было большого желания экспериментировать. Потрясающий завтрак.
Фредди доставил меня в пассажирский салон ровно к одиннадцати двадцати, вызвал Жана и потребовал квитанцию, каковую тот ему торжественно выписал. Как и в первую нашу встречу Жан наклонился и помог мне пристегнуть ремень, тихонько шепнув:
— Тебе ведь тогда вовсе не требовалась моя помощь, правда?
— Правда, — с улыбкой кивнула я. — Но я рада, что притворилась тогда. Я потрясающе провела время.
— Мы хорошо проведем время и в Виннипеге. Я позвонил Жанет из порта и сказал, что привезу тебя ужинать. Она просила тебе передать, что и завтракать ты будешь с нами. Она велела сказать тебе, что покидать Виннипег ночью — большая глупость. И она права — на любой пересадке тебя запросто могут укокошить нелегальные иммигранты из империи, которых мы постоянно хватаем и отсылаем за границу.
— Я обсужу это с ней, когда мы приедем. — (Капитан Жан, вы просто обманщик! Кто говорил мне, что вряд ли женится, что хочет всегда быть свободным, «как дикий гусь»? Не помните? Я так и думала, что вы не захотите это сейчас вспоминать.)
— Нечего обсуждать, все уже решено. Жанет может не доверять мне — она считает, что по части женщин я слабоват… Что, конечно, чистейший вздор… Да, но она полностью доверяет Бетти, а Бетти сейчас уже наверняка звонит ей. Она знает Бетти дольше, чем меня, они снимали вдвоем квартиру, когда учились в Мак-Гилле. Там-то я и познакомился с Жанет, а Фредди — с моей сестричкой. От нас четверых не было спасенья, нам очень нравилось иногда трясти этот шарик — от Северного полюса до Южного.
— Бетти просто прелесть. Жанет похожа на нее?
— И да, и нет. Жанет была вожаком во всех наших соблазнительных проказах. Прости, мне нужно пойти и сделать вид, что я капитан. Вообще-то управляет этим летающим гробом, конечно, компьютер, но помню, еще на прошлой неделе я собирался выяснить, как у него это получается. — С этими словами он подмигнул мне и ушел.
После пьяной ночной вакханалии с Жаном, Фредди и Бетти я была способна более здраво размышлять о своей бывшей семье. Была ли я и вправду обманута?
Я подписала этот тупой контракт по своей доброй воле, включая и параграф о его аннулировании, давший им возможность меня вышвырнуть. За что я платила? За секс?
Нет! Все, что я говорила раньше, чистая правда: секс есть везде, бери — если хочешь. Я платила за счастливую участь быть причастной. Причастной к семье, особенно к счастливым домашним обязанностям, вроде… ну, сменить мокрые пеленки, вымыть посуду, приласкать котенка. Мистер Смотри-под-ноги был для меня гораздо важнее, чем Анита, хотя я никогда не позволяла себе даже мысленно рассуждать об этом. Я старалась любить их всех до тех пор, пока случай с Эллен не высветил кое-какие темные уголки этого «дома».
Что ж, давайте посмотрим. Я точно знала, сколько дней за всю совместную жизнь я провела со своей бывшей семьей. Немножко арифметики и — вот вам, во сколько мне обходилась комната и все мои сладкие домашние обязанности (поскольку все это было конфисковано): чуть больше четырехсот пятидесяти новозеландских долларов в день.
Даже для роскошного отеля это, пожалуй, дороговато. А ведь реально мое пребывание не обходилось семье и в четвертую часть этих денег. Интересно, на каких финансовых условиях вступали в семью остальные? Этого я так никогда и не узнала.
Может быть, Анита, понимая, что не сумеет запретить мужчинам приглашать меня в дом, когда им захочется, организовала все таким образом, чтобы я была не в состоянии бросить работу (нужно ведь платить долю), и в то же время была привязана к ним на условиях, очень выгодных для семьи?.. То есть для Аниты? Трудно сказать наверняка. Я так мало знаю о браке у людей, что даже сейчас не берусь судить. Даже сейчас, когда…
Но я знаю одно: меня очень удивило, что Бриан оказался против меня. Я считала его самым старшим, самым умным и самым терпимым в семье и уж во всяком случае, человеком, достаточно разбирающимся в биологии, чтобы понять…
Может, все было бы иначе, выбери я что-нибудь иное для демонстрации своих способностей? Может, покажи я ему что-нибудь менее жестокое?..
Но я показала ему свое превосходство в силе — там, где у мужчины есть все основания считать себя выше. Я врезала ему прямо по его мужской гордости…
Никогда не бейте мужика по яйцам, если только не решили для себя, что через секунду вы его убьете. Никогда! Даже в переносном смысле… Нет, особенно в переносном смысле.
9
Наконец-то свободное падение закончилось и мы плавно вошли в дивное скольжение по гиперпространству. Компьютер работал идеально, сводя напряжение почти к нулю, но все же вибрация ощущалась на кончиках зубов… А я, после столь бурной ночи, чувствовала ее и в других местах.
Довольно резко мы вышли из гиперпространства, долго болтались в подпространстве (визг в ушах нарастал), потом вынырнули, включились тормоза и… Посадка. Я с облегчением перевела дыхание — как ни любила я полубаллистики, но от «выныривания» до посадки я всегда не дышала.
